– А ты понимаешь, что если мы пожертвуем этим ребенком, то больше никогда не сможем жить с тобой как муж и жена? Мы ведь не захотим повторить ошибку, не так ли? – Она не смогла устоять от искушения нанести завершающий удар и добавила: – Может быть, совсем неплохо, что ты возобновил знакомство с Моникой.
Он с силой сжал ее плечи.
– Проклятие! Я больше не желаю ничего слышать! Не желаю об этом говорить!
– Убери от меня руки, Эдвард. Я не в состоянии выносить твои прикосновения. – Он отпустил ее. – На сегодня с меня довольно. Мне пора спать.
– Дорогая, пожалуйста, мы должны поговорить. Прости, что я разгорячился.
– Я сказала, на сегодня хватит. Оставь меня в покое.
Тяжело вздохнув, Эдвард вышел из комнаты и направился в кабинет. Там он налил себе стакан бренди, сел на кожаный диван и устремил взгляд в пространство. Вскоре в дверь постучала Хуанита. Она сообщила, что ужин подан.
Эдвард крикнул:
– Оставь меня в покое!
Виктория тоже отказалась от ужина, который Хуанита отнесла ей в спальню. Мексиканка сокрушенно покачала головой; было очевидно, что у супругов не все ладно.
Поднявшись с дивана, Эдвард принялся расхаживать по комнате. «Почему, почему все это случилось? – спрашивал он себя. – И как Виктория могла поверить, что мне нужна Моника?»
Эдвард снова сел на диван и закрыл лицо ладонями. По его щекам бежали горячие слезы.
– Господи, помоги, – шептал он. – Я не знаю, что делать.
Виктория никак не могла уснуть. Она всю ночь ворочалась с боку на бок, не в силах унять сердечную боль, и тихо плакала в подушку. Никогда еще не чувствовала она себя такой несчастной. Почему Эдвард вдруг вспомнил о Монике? Ведь он клялся, что любит ее, Викторию… Он погубил их любовь. Да и любил ли он ее когда-нибудь?
Когда слез больше не осталось, она лежала, уставившись в темноту. «Надо что-то предпринять, – думала она. – И чем быстрее, тем лучше».
В первую очередь следовало найти Бодайна. А потом – уехать из Техаса. Уехать навсегда.
Повернувшись к окну, Виктория стала дожидаться рассвета.
«А что, если Эдвард догадается?.. – подумала она вдруг. – Ведь он ни за что не позволит мне уехать. Значит, нужно проявить предельную осторожность – чтобы он ничего не заподозрил».
С первыми проблесками рассвета Виктория помолилась, испрашивая у Господа мужества и мудрости, и начала готовиться к отъезду.
Хуанита осторожно постучала в дверь кабинета; она боялась, что хозяин снова разгневается, как и накануне вечером. Сеньор Эдуардо на стук не ответил, и мексиканка, чуть приоткрыв дверь, увидела хозяина, спавшего на кожаном диване. Рядом на полу валялась пустая бутылка из-под бренди.
Хуанита подошла к дивану и тронула Эдварда за плечо.
– Сеньор Эдуардо, проснитесь. Уже утро.
Он тотчас же встал и поднялся на второй этаж. Мимо спальни жены прошел на цыпочках – чтобы не разбудить.
Умывшись и переодевшись, Эдвард направился в конюшню. Он решил, что доскачет до реки, а там подумает, что делать дальше. Следовало найти какой-то выход из этой ужасной ситуации.
Дождавшись, когда муж уедет, Виктория написала ему записку, которую оставила на его письменном столе. Она сказала про записку Хуаните, добавив, что едет на ранчо к бабушке.
Насупив брови, Хуанита смотрела, как молодая хозяйка направляется к конюшне. Мексиканка терялась в догадках: «Что же могло случиться? Почему сеньора и сеньор ведут себя так странно?»
Виктория подошла к Бунтарю и, погладив его по черной лоснящейся шее, прошептала:
– Мне придется тебя оставить, мой мальчик. Тебя слишком легко узнать. Прощай…
Оседлав жеребца по кличке Уорик, Виктория поскакала на ранчо Эллис Андерсон. У дома ее встретила Лупе. Служанка сказала, что хозяйка уехала в Сан-Антонио и вернется не раньше вечера следующего дня. Это вполне устраивало Викторию – ей не хотелось говорить с бабушкой.
От Лупе Виктория узнала, что Бодайн в сарае. Поблагодарив горничную, Виктория бросилась на поиски друга. Она боялась, что Эдвард уже вернулся, так что следовало поторапливаться.
Увидев воспитанницу, Бодайн внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:
– Что случилось, малышка?
Немного помедлив, Виктория пробормотала:
– Бодайн, я собираюсь вернуться в Джорджию.
Он нахмурился.
– Но почему? Вы с Эдвардом поссорились?
Виктория опустилась на табурет и сложила руки на коленях.
– У меня будет ребенок, – прошептала она.
Бодайн присел на корточки и заглянул ей в лицо.
– Но ведь это хорошие новости, не правда ли?
– Дэн говорит, что если я оставлю ребенка, то могу умереть.
Бодайн обнял ее и прижал к груди. Он вдруг подумал о том, что история повторяется…
– Может быть, ты расскажешь все по порядку?
Виктория кивнула.
– Дэн говорит, что мне лучше избавиться от малыша.
– А что думает по этому поводу Эдвард?
– Он считает, что мы должны сделать то, что предлагает Дэн.
– Ты с ними согласна?
– Нет. Я сохраню своего ребенка. Бодайн, если бы моя мать сделала то, чего они хотят от меня, то меня бы сейчас не было…
– Но почему же ты решила уехать?
– Бодайн, ты, кажется, ничего не понял. Эдвард сказал, что если я не соглашусь по-доброму, то он заставит меня расстаться с малышом. Но это еще не все.
Тут Виктория не удержалась и расплакалась. Немного успокоившись, она рассказала о том, как застала Монику в объятиях Эдварда.
Бодайн погладил ее по волосам и пробормотал:
– Дорогая, а я верю Эдварду. Думаю, ты ошибаешься.
– В любом случае я поеду домой, – заявила Виктория. – И никто меня не остановит.
Бодайн понял, что разубедить Викторию не удастся.
– Но он поедет за тобой, дорогая.
– Не поедет, если не будет знать, где меня искать. Поэтому я и обратилась к тебе за помощью, Бодайн. Сделай так, чтобы никто не видел, как я уезжаю. Эдвард будет искать женщину, верно? Так что, наверное, пора воскресить Чарли.
– Когда мы должны выехать? – спросил Бодайн.
– Значит, ты поедешь со мной?! – обрадовалась Виктория.
– Я не согласен с тобой, дорогая, но я не могу отпустить тебя одну.
– Спасибо, Бодайн. Мы должны поторопиться, у нас слишком мало времени. Лупе сказала, что бабушка в Сан-Антонио, так что мне не удастся попрощаться с ней. Надо ехать немедленно, иначе Эдвард догонит нас.
– Я сейчас. Только оседлаю свою лошадь. – Бодайн направился в конюшню.
Виктория вошла в дом и написала две записки: одну – бабушке, другую – Эдварду. Положив записки на столик в холле, она поднялась в свою бывшую комнату. Отворив дверцы шкафа, она нашла то, что искала – штаны Пола, в которых бежала из Джорджии. Быстро переодевшись, Виктория спустилась вниз и вышла из дома.
